В это утро я недолго пробыл в своей комнате. Огонь погас, но холод, который я там ощущал, был куда сильнее обычной сырости нетопленой комнаты. Это место было пустой раковиной жизни, которая скоро будет закончена. Сейчас комната казалась более унылой, чем когда-либо. Я разделся до пояса, вымылся холодной водой и, дрожа, переменил повязки на руке и шее. Надо было сделать это гораздо раньше, и если бы раны загноились, мне было бы поделом. Однако они хорошо заживали.
Я оделся тепло: надел стеганую горную рубашку под тяжелый кожаный камзол и такие же штаны, которые плотно зашнуровал кожаными полосками. Я взял свой рабочий нож и к тому же вооружился коротким кинжалом. Из своих запасов я прихватил маленький горшочек с порошком из бледной поганки. Несмотря на все это, покидая свою комнату, я чувствовал себя незащищенным глупцом.
Я пошел прямо в башню Верити. Я знал, что он будет ждать меня, собираясь заняться со мной наукой Силы. Каким-то образом мне придется убедить его, что сегодня мне необходимо охотиться на «перекованных». Я быстро взобрался по лестнице, желая, чтобы этот день поскорее кончился. Вся моя жизнь была сейчас сфокусирована на том мгновении, когда я смогу постучаться в дверь короля Шрюда и попросить его разрешения жениться на Молли. Одна мысль о моей возлюбленной наполнила меня таким странным сочетанием незнакомых чувств, что я замедлил свой шаг по лестнице, стараясь разобраться в самом себе. Потом я оставил эти попытки, сочтя их бесполезными.
— Молли, — прошептал я.
Это волшебное слово усилило мою решимость и погнало меня вперед. Остановившись у двери, я громко постучал.
Я скорее угадал, чем услышал, разрешение войти. Я открыл дверь и вошел, потом закрыл ее за собой.
Холодный ветер врывался в комнату, а Верити, как на троне, сидел перед открытым окном в своем старом кресле. Руки его спокойно лежали на подоконнике, а глаза были устремлены к далекому горизонту. Щеки его порозовели, темные волосы спутал ветер. Если не считать воздушного потока от окна, комната была неподвижной и тихой. Тем не менее я почувствовал себя так, словно вступил в смерч. Сознание Верити нахлынуло на меня, и я утонул в нем, захлестнутый его мыслями и Силой, уходящей далеко в море. Он унес меня с собой в головокружительное путешествие по всем кораблям в пределах досягаемости его разума. То мы касались мыслей капитана торгового судна: «…если они дают хорошую цену, грузите масло…», то перепрыгивали к женщине, чинившей сеть. Ее челнок так и порхал в ловких руках, она ворчала себе под нос, а капитан поторапливал ее. Мы нашли штурмана, беспокоившегося о беременной жене, оставшейся дома, и три семьи, выкапывающие моллюсков при слабом утреннем свете, стараясь успеть до того, как прилив закроет отмель. Этих и дюжины других мы успели навестить, прежде чем Верити внезапно вернул нас в наши тела. Я чувствовал головокружение, как маленький мальчик, которого отец поднял на руки, чтобы он мог бросить взгляд на сутолоку большой ярмарки, а потом поставил на землю, вернув привычный для ребенка вид на лес взрослых ног.
Я подошел к окну и встал рядом с Верити. Он все еще смотрел на горизонт. И неожиданно я понял его карты и почему он так любит заниматься ими. Сеть жизней, которых он так быстро коснулся, показалась мне такой же прекрасной, как если бы он раскрыл ладонь и показал мне пригоршню сияющих драгоценных камней. Люди. Его люди. Не какой-то каменистый берег или богатые пастбища привлекали его внимание, когда он стоял тут у окна. Это его народ, эти яркие искры других жизней, не прожитых им, но тем не менее нежно любимых. Это было королевство Верити. Географические связи, отмеченные на пергаменте, приближали принца к нему. На мгновение я разделил его непонимание того, как кто-то мог желать зла этим людям, и его свирепое стремление не допустить, чтобы еще хоть одна жизнь была отдана красным кораблям.
Головокружение прошло, мир восстановился, и все на башне снова застыло. Верити сказал, не глядя на меня:
— Так. Сегодня охота?
Я кивнул, не беспокоясь о том, что он не видит этого жеста. Это не имело значения.
— Да. «Перекованные» ближе, чем мы подозревали.
— Ты собираешься атаковать их?
— Вы сказали мне, чтобы я был готов. Сперва я попробую яд. Но они могут и не соблазниться им. Или все равно попытаться напасть на меня. Так что я беру с собой меч. На всякий случай.
— Так я и предполагал. Но возьми лучше вот этот. — Он поднял меч в ножнах, лежавший рядом с креслом, и дал мне его в руки.
Мгновение я только смотрел на клинок. Кожа была великолепно выделана, рукоять обладала той прекрасной простотой, которая всегда присуща оружию, сделанному мастером. По знаку Верити я достал меч из ножен. Металл блестел и мерцал, изгибы, придававшие ему силу, напоминали рябь на озере. Я вытянул руку и почувствовал, как меч лег в мою ладонь, невесомый и ожидающий. Он был гораздо лучше того, чего заслуживало мое умение обращаться с ним.
— Я, конечно, подарю его тебе со всеми церемониями. Но отдам сейчас, а то без него ты можешь и не вернуться. Во время Зимнего праздника я попрошу его назад, чтобы подарить тебе по всем правилам.
Я вложил меч в ножны, потом молниеносно вынул. У меня никогда не было ничего столь великолепного.
— Я чувствую, что должен принести вам клятву или что-нибудь в этом роде, — смутился я.
Верити позволил себе улыбнуться:
— Регал, без сомнения, обязательно потребовал бы этого. Что до меня, то я не думаю, что человек должен клясться мне своим мечом, когда он уже поклялся своей жизнью.
Чувство вины охватило меня. Я собрал все свое мужество:
— Верити, мой принц. Сегодня я буду служить вам в качестве убийцы.
Даже Верити растерялся.
— Прямые слова, — настороженно заметил он.
— Я думаю, пришло время для прямых слов. Так я служу вам сегодня. Но мое сердце устало от этого. Как вы сказали, я поклялся вам своей жизнью, и, если вы прикажете, я продолжу служить вам так. Но я прошу вас найти для меня другой способ служить вам.
Верити ничего не ответил. Молчание показалось мне очень долгим. Он оперся на свой кулак и вздохнул.
— Если бы ты присягнул только мне, возможно, я бы мог ответить быстро и просто. Но я только будущий король. Это разрешение должно быть дано твоим королем. Так же как и дозволение жениться.
Тишина в комнате, которая пролегла между нами, теперь стала очень глубокой. Я не мог нарушить ее. Наконец Верити заговорил:
— Я показал тебе, как охранять твои сны, Фитц Чивэл. Но если ты забываешь закрыть свое сознание, то не можешь винить других в том, что они узнают твои тайны.
Я подавил свою ярость и проглотил ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});